С двумя стаканами чая и торчащими из них чайными ложками. Стакан для «заи» она поднесла к Грузовику и протянула ему в руки. А вот стакан Пельменя тупо поставила на стол — мол сам возьмёт.

— Я слышала как ты кричал, Алексей, у вас все в порядке? — осторожно поинтересовалась она, с взволнованным выражением лица.

— Зая… — Грузовик глубоко вздохнул, попялился на стакан, в котором плавали чёрные кусочки заварки. — Сходи ка лучше, вместо глупых вопросов, добавь мне ещё сахарку, а? Не в службу, а в дружбу.

— У тебя и так две ложки… — дёрнула она плечиком и захихикала. — Жопа слипнется, не? Столько сахара пить.

— Добавь! — Лёха всучил ей стакан обратно, немного грубее, чем бы следовало. — Мы не договорили с твоим братцем, не догоняешь?

Спорить девка не стала, но в проходе замерла. Зыркнула на стакан брата, оставленный на столе.

— Тебе тоже добавить, Сань? — спросила она, наверняка с той целью, чтобы потом не наматывать на кухню ещё один круг.

— Мне достаточно, ответил он. — Не хочу, чтобы жопа слиплась

— Саня, блин… дурак!

— Двери закрывай! — бросил Грузовик ей вслед.

— У меня руки если что заняты! Сами! — сестра скрылась в проходе, оставив дверь на распашку.

Лёха снова изощрённо выругался и подойдя к двери захлопнул ее.

— Руки у неё заняты… — запричитал.

Пельмень наблюдал молча — потом же через пять минут сестра вернётся и снова постучит, чтобы зайти. И опять придётся вставать, отвлекаться. Ну да ладно — по херу. Грузовику виднее.

Когда они снова остались вдвоём, Алексей вернулся к перерванному разговору. Пельмень видел, как бандит от волнения пошёл красными пятнами по шее. Опять таки — неплохо, конечно, чуточку лучше держать себя в руках, когда ходишь со стволом. Но озвучивать свои мысли Саня не стал. Дождался, когда бандит продолжит разговор.

— Машину вы то зачем брали, чудики? — Грузовик всплеснул руками. — Как теперь прикажешь нам быть? Ты вообще в курсах на хрена она нужна была? И какого уровня вопросы должны были решаться с помощью этого мерина? А сколько он бабок стоит прикидываешь?

— Слушай, ну по машине предупреждать надо было, я то о всех ваших планах не в курсах, угу… — ответил Саня. — У нас свои дела с пацанами, у вас свои.

Лёха снова хмыкнул, как будто делал так каждый раз, когда ему нечего было ответить сходу.

— Ладно. Ты прав. Твоя правда. Надо было предупреждать… ты ее разбил? Сам? Колись? — строго спросил бандит. — Не было никаких левых фуфелов, это все галимый чес, чтобы жопу свою прикрыть?

Пельмень улыбнулся.

— На глупые вопросы не отвечаю в принципе, Лёш.

Можно было предположить, что ответ собеседника не устроит, но Грузовик отрывисто кивнул:

— Ладно… и что с тобой теперь делать прикажешь?

— В каком смысле? Не надо со мной ничего делать. Я сам справляюсь.

— Да в таком смысле, что все какое-нибудь левое тело ищут, на кого собак смогут спустить, — нехотя пояснил бандит. — Мне на тебя по херу, вот бля буду, но сестренка твоя крепко расстроится, если я твою тушу в своей газели на кладбище повезу, усёк? А я девчонку обижать не хочу, у меня планы на не, это ты понимаешь?

— Понятливый, — подтвердил Пельмень. — Но если ты переживаешь, что я где-то засвечусь, где не надо, то такого точно не планирую.

— Уверен? — насупился Грузовик. — Мне новые неприятности ненужны.

— Ну я так то с криминалом завязал, — оскалился Саня. — Не заладилось по этой теме сразу.

Повисла паузу в несколько долгих секунд, пока Грузовик сверлил Пельменя своим взглядом. Пельмень, привыкший пялится на оппонентах во время дуэлей взглядов, спокойно выдержал новую игру в гляделки.

— Фу-у-у, — Лёха наконец первым отвёл взгляд, взъерошил волосы на своей голове, проведя по коротко стриженному черепу ладонью. — Внатуре твоя сестра правду говорит, ты как в танке, все до одного места… зато далеко пойдёшь с таким подходом.

— Я просто спокойно к ситуации отношусь, чего быть, того не миновать и все такое. Философия такая.

— Ладно, — Грузовик махнул на Пельменя рукой, будто ставя на нем крест. — Порешаю сам твои проблемы, но ещё раз засветишься где не надо, получишь вот этого по носяре, — Лёха показал кулак с несколькими заметными шрамами на костяшках, оставленных чужими зубами. — Понятно, Санчес?

— Сказал же, что понятливый. А за содействие спасибо. Я такое правда ценю.

— Ага, — Лёха снова поднялся, как пружина выпрямилась, хлопнул Пельменя по плечу ладонью. — А вообще я смотрю ты внатуре схуднул прям. Ниче так подтянулся за недельку. По серьезке тренишь? Сам сплавляешься?

Грузовик увидел снаряд из покрышек и уважительно покивал.

— Сам, — подтвердил Саня. — Че прям видно, что схуднул?

— Видно, хоть очертания появились за жирами, — Лёха заржал, как конь. — Продолжай в том же духе, и если че пойдёшь к нам в пехоту. Бойцы в банду нужны, — он размял шею со вздохом, хрустя позвонками. — Сестре только ни слова, а то она из меня потом всю кровь выпьет, если узнает.

— Угу. Ни слова. Рот на замке.

Не то чтобы Пельмень стремился в пехоту местной криминальной группировки, но галочку в голове поставил. Что на крайняк такая возможность имеется.

Разговор подходил к логичному концу. Грузовик вернулся к окну, одернул занавеску и прокомментировал увиденное во дворе.

— Слышь, хороший у вас дворник, уже горшок подметает… а вообще отдельно спасибо, что ты меня удержал, я бы этому пидармону колени внатуре бы прострелил, не будь тебя.

— Чем могу, обращайся… я могу идти? Мы закончили?

Лёха помолчал, попялился во двор, видать на дворника. А потом, как могло показаться, немного изменившимися голосом сказал.

— Менты нас жестко прессуют, падлы, мне даже пацаны на юга звякнули, сказали залечь на дно и в городе недельку не появляется, ну пока они с ментами не перетрут.

— Чего приехал тогда, раз сказали? — Саня приподнял бровь. — Ну отдыхали бы, тем более оставались ещё дни?

— Ты своей сестре скажи так, — подмигнул Грузовик. — Она всю душу из-за тебя выела. Саша, Саша… — спародировал он. — Не против если я у тебя до вечера пересижу?

Понятно, что против Саня не был. Хотя сам подумал, что странно Лёха шифруется, если приехал под подъезд к своей бабе на девятке, качая музыкой и потом кидаясь из окон горшками и за малым не устроив средь бела дня пальбу. Ну каждому своё, как говорится.

— Спасибо, потому что Митя Кукуруза не отвечает, я у него обычно в таких ситуациях кантуюсь, — в подтверждении своих слов Грузовик проверил последовательно пейджер и телефон. Сообщений там не оказалось.

— Я короче… пойду?

— Ща пойдёшь, сеструха вернётся и свободен. Пусть убедиться, что с тобой все в порядке, а то плешь потом проест. Только ты, если она че то будет спрашивать — на все кивай.

— Как скажешь.

Вернулась сестра, которая хоть и пыталась выглядеть максимальной пофигистской, но брата как выяснилось любила и переживала за его судьбу.

И, как и предполагал Саня, она затарабанила в дверь. Лёха открыл, помог ей войти. Взял стаканы. Чай остыл, превратившись в мочу, что Пельмень понял, когда взял один из стаканов в руки. Не удивительно, учитывая что она с ним носилась туда-сюда. Впрочем, Грузовика это нисколько не волновало. Потому что чаевничать он не собирался в принципе. К своему стакану он так и не притронулся, но повернулся к своей «зае».

— Подойди ко мне.

— Ну не начинай, я же говорила, что не надо закрываться, — как будто виновата сказала она, видимо полагая, что Грузовик станет ей предъявлять, чем похоже регулярно промышлял, занимаясь дрессировкой.

— Подойди, подойди, не бойся.

Она подошла и Лёха вместо того чтобы продолжить разговор, потянул ее, прижал к себе и крепко схватил за упругую задницу, так что девка аж привстала на цыпочки.

— Слышь, Санчес, шуруй как погуляй, — бросил он, даже не глядя на Пельменя.

— Лады, — живо согласился Саня, который хотел свалить примерно так с начала всего этого разговора.